Наше исповедание заключается именно в том, что мы признаем Бога Отцом всех людей, так как Он - на небесах. Имеются в виду, конечно, не чувственные небеса, состоящие из определенных слоев атмосферы, а мир духовный, который больше, чем мир земной, мир неви-димый, который больше, чем мир видимый, мир всеобъемлющий. И поэтому отцовство, которое в Боге заключено, покрывает собой все творение Божие, каждое существо, сотворенное Богом, как существо живое и богоподобное, и нет в этом мире ничего, что не было бы покрыто Его Божественной любовью, а не только мы, род избранный, царственное священство, как привыкли о себе думать православные христиане.
И, наконец, очень важно, что мы говорим "Отец наш". "Отец мой" может сказать только Сам Христос. Он потому наш, что каждый из нас должен быть близок друг другу, желанен друг другу, и друг без друга мы не состоимся как сыновья Божии. Господь изначально создал че-ловечество, как Церковь. "Нехорошо человеку быть одному, - сказал Господь Адаму, - сдела-ем ему помощника". Когда Господь творит Еву из ребра Адама, это не только образ супружества, но, прежде всего, образ Церкви. Из Адама изымается некая часть, он становится неполным, но и Ева без Адама не полна. Должна быть плоть едина, тело едино. А единое тело во Христе - это Церковь.
Человечество не может быть полным, пока люди не соединятся друг с другом во Христе, пока они друг друга не восполнят собой. Заповедь "возлюби ближнего своего, как самого себя" раскрывает задачу человечества жить в любви, как в полноте бытия. Эгоистичный, замкнутый на себе человек уничтожает себя, не давая полноты ни себе, ни другому".
Проблема соотношения христианского универсализма и локального патриотизма, религиозного и национального чувства чрезвычайно актуальна для нашего общества. О духовной сущности патриотизма, христианском восприятии таких категорий, как родина, нация, народ, с автором предыдущих строк, настоятелем храма Живоначальной Троицы в Хохлах, протоиереем Алексием Уминским, беседует Веда Данилова.
- Отец Алексей, что Вам лично известно об "РНЕ", как Вы оцениваете деятельность этой и аналогичных организаций?
- Как псевдопатриотическую, националистическую и экстремистскую. Такими священными понятиями, как "Святая Русь" или "патриотизм", они часто прикрывают свои агрессивные, человеконенавистнические и антихристианские убеждения. Церковь, Христианство, Православие и русская государственность ничего общего с этой организацией (и ей подобными) никогда не имели и иметь не могут.
- В таком случае должен существовать настоящий патриотизм, не "псевдо"?
- Безусловно. Всегда существует нечто настоящее и нечто, под это маскирующееся. Есть, например, хорошие грибы - опята, и есть ложные опята; также есть белый гриб - а похожий на него ядовитый гриб называется сатанинским. Апостол Павел пишет, что сатана всегда пытается преображаться в ангела света, и такие явления существуют не только в духовном мире, но и во всех проявлениях мира видимого. Поэтому если есть лжепатриотизм, очевидно, что он существует только потому, что паразитирует на истинном.
- Мне и, вероятно, многим православным россиянам хотелось бы поговорить на эту тему подробнее в богословском ключе. Библейская история о Вавилонской башне рассказывает о том, как Бог впервые разделил языки (то есть народы), до той поры единые и понимавшие друг друга. Так возникли разные народы...
- Дело в том, что слово "народ" имеет определенное значение, отличающееся от значе-ний слов "люди",
"население"... Каждое слово, которое обозначает некую общность людей, имеет особый акцент. В Библии, например, есть несколько слов для обозначения этого понятия - лаос, этнос и охлос. Лаос - это народ, о котором говорит Апостол Петр, это "народ Божий", "народ Израиля", народ, который приобщен к Богу (от этого лаик - мирянин). Этнос - это народ, который живет своим гражданским сознанием, а охлос - это толпа. И вот когда этнос превращается в охлос - это и есть Вавилонское столпотворение.
- Что же мы можем вынести для себя из этой истории? То, что Господь рассеял людей, и они перестали друг друга понимать, перестали быть единым народом. Это было наказание или некое ограничение для пользы этих людей?
- А это одно и то же. Слово "наказание" само по себе имеет смысл научения: наказ, указ, приказ. Поэтому наказание, с одной стороны, подразумевает некое возмездие за греховные проступки, а с другой стороны, оно должно наказуемого чему-то научить, чтобы он что-то понял и изменил.
- Но тогда, если люди, понеся наказание, извлекли из него урок, наказание должно быть отменено? Люди должны снова обрести понимание?
- Да, конечно. В церковном сознании Вавилонская башня кончается Сошествием Духа Святаго, когда разные люди начинают вдруг понимать друг друга во Христе, разговаривая на едином языке. Это поется в кондаке праздника Троицы: "Егда снизшед языки слия, разделите языки Вышний; егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва (и согласно славим Всесвятаго Духа)". Так мы вспоминаем смысл Вавилонского столпотворения и рассеяния языков - людей, которые говорили на одном языке, но, живя без Бога, перестали друг друга понимать... И в жизни человеческой это часто происходит: если люди живут жизнью безбожной, то, даже если они в единой семье, в едином народе, государстве, в какой-то очень близкой спайке, все равно вдруг оказывается, что всякое понимание отсутствует, так как говорят они "на разных языках". Это явление Вавилонской башни присутствует в жизни любого человека и даже в жизни семьи. Нет с ними рядом Бога, который их соединяет и делает иными существами. У Апостола Петра в 1-м послании написано о том, кем стали люди во Христе: "некогда не народ, а ныне - народ, некогда не помилованные, а ныне - народ Божий", то есть новый род. В христианах образовалась иная нация, которая "не эллины, не иудеи", а только Христовы. И знак этого нового народа - это новый язык, на котором люди начинают понимать друг друга. По церковнославянски "язык" и "народ" - это одно и то же.
- Следующий вопрос касается Отечества. Народ должен иметь Отечество?
- Да, конечно, на земле должно быть Отечество. Однако все-таки мы должны понимать, что нам весь мир - чужбина, что Отечество христиан - это не "Царское Село", а Царствие Небесное. Причем эти вещи не противопоставлены друг другу, но и не взаимозаменимы, как у Сергея Есенина: "Я скажу: не надо рая, дайте Родину мою!" Это абсурд! Наше Отечество - это только, так сказать, естественное местообитание каждого человека, и это Отечество на-столько ценно, насколько культура этого Отечества приобщена ко Христу. Поэтому такие понятия, как патриотизм, любовь к Родине, "любовь к отеческим гробам", связаны в первую очередь с тем, насколько это Отечество в своей культурной жизни способно приобщить чело-века ко Христу.
- Значит, в России патриотизм более обоснован, чем в других странах?
- Он обоснован ровно в той степени, в которой обоснован всякий иной патриотизм.
Любой патриотизм несет на себе именно эту печать - или уходит в космополитизм, потому что какой же патриотизм может быть у людей, которые из своего Отечества не черпают своей собственной культуры? Патриотизм - понятие культурологическое... не духовное. Очень важное для созидания кардинальных понятий и, тем не менее, не абсолютное. Если же Отечество идеологизировано, то оно рождает идеологические установки, которые включают в себя и понятие патриотизма - но в основе своей это не любовь к Родине, а именно часть идеологии. Американский патриотизм тоже есть идеология государства.
- Сейчас патриотизм чаще всего возникает как движение протеста, в первую очередь, конечно, в странах третьего мира (которые не хотят быть странами третьего сорта), но есть и такое чисто западное движение, как антиглобализм, которое протестует против потребительской идеологии своих стран и говорит: "Мир - не товар!"
- Я хочу сказать, что патриотизм сам по себе чужд любого протеста. Это позитивная по-зиция. В отличие от национализма (или расизма), который имеет целью унизить или уничто-жить другого человека. Национализм - лжеучение, он совершенно безоснователен. Ведь всем понятно, что еврей не лучше грузина, китаец не хуже русского...
- Это понятно далеко не всем...
- Но это очевидно - человеческая природа у всех людей одинакова. По своему составу каждый человек совершенно такой же, как другие. Есть разные культуры, и они отличаются так же, как идеологии. В культурах отличаются основы, на которых воспитывается тот или иной народ... Русскому человеку сложно понять, что такое "черная вдова", потому что наши вдовы кормили пленных немцев, когда те были здесь в лагерях, и никто не ехал в Германию и не взрывал там себя в отместку за убитых мужей. Так культура воспитала сознание человека, а в другой культуре воспитывается другое отношение - месть. Но это разница культур, не наций. А поскольку нация человека при рождении не делает его ни умнее, ни глупее, ни злее, ни нравственней, ни безнравственней, то должно быть понятно, что патриотизм основан на культурном наследии. Если есть культура, которая тебя воспитала в любви к Богу, то за эту культуру ты любишь эту землю, и тебе дорого каждое деревце на этой земле, и каждый кир-пичик в старом здании, потому что они дышат связью поколений, духом и сознанием людей, воспринявших на этой земле культуру, которая сделала их христианами.
- Ну, а что можно сказать о людях, которые пренебрегают культурой, плохо знают историю и, вероятно, поэтому позволяют себе, например, носить свастику - знак, который был на самолетах, бомбивших их Родину всего 60 лет назад?
- Их можно только пожалеть... С другой стороны, их хочется не любить, потому что они вызывают негодование... Наверное, потому они и таковы, что не любят ни своей культуры, ни своей Родины и не утруждают себя ничем, чтобы понять, о какой родине они говорят, против кого выступают.
Это довольно примитивные вещи, но людям, которые надевают на себя свастику, их не объяснишь - слушать-то они не любят. Может быть, они воспитаны в таких неблагополучных условиях... И их личная агрессия, ненависть и злость хочет какого-то легитимного подтвер-ждения - не просто "замочить" какого-нибудь прохожего на улице, а сделать это с сознанием того, что ты исполняешь долг перед Родиной.
- Но это естественное состояние для человека...
- Конечно! Всегда хочется себя оправдать! Никогда не хочется быть преступником! Хочется совершить преступление, а потом еще за это получать дивиденды... так происходит в этом мире, очень многие люди этим живут и даже государством руководят таким же обра-зом...
- То есть фактически такие люди весьма близки к тем же глобалистам, к тем космополитам, которым безразлична культура и история, не говоря уже о христи-анстве...
- Да, безусловно. Глобалистическое сознание - это сознание потребителя, сознание коммерческое, сознание наживы. Нажива может быть материальная, а может быть чисто пси-хологическая - моральное удовлетворение, чувство собственной значимости, безстрашия, превосходства.
- Возвращаясь к движениям протеста, в частности, современному нам патрио-тизму и сопровождающему его национализму, который рожден из неприятия этих самых "глобальных" потребительских "ценностей", - не может ли все-таки этот протест стать полезным? Ведь в последнее десятилетие именно он пробуждает интерес к русской культуре и истории, это касается людей (и их очень много), у которых едва ли не все западное и прозападное вызывает какой-то ужас и, может быть, чувство растерянности. А затем рождается патриотизм, так как понятно, что если есть то, что мне не нравится, значит, есть и то, что мне ближе, - а это, конечно же, национальная культура.
- Если в конечном итоге возникает любовь к культуре, то протест уходит на задний план; человек, который любит свою культуру, становится самодостаточным, так как он уже обрел под ногами почву и вполне уверенно на ней стоит - чего ему протестовать? Протест возникает оттого, что лишаешься некоей опоры, а ту подмену, которую тебе предлагают, ты при-нять не хочешь. Поэтому и протестуешь против каких-то псевдоценностей, но своих ты еще не нашел, и возникает чувство неуверенности, чувство обманутости... и, естественно, это рождает в человеке некую агрессию, это заставляет его защищаться. И когда человек, защищаясь, ищет опору и находит ее - это очень хорошо. Это нормально. Это, в принципе, естественное движение, потому что оно всегда существовало, и всегда была какая-то экспансия, которая пыталась отодвинуть национальную культуру и национальное сознание и на это место поста-вить свою культуру.
- Всегда?
- В мире почти всегда. Всякое поглощение и завоевание народа начиналось с идеологи-ческих экспансий. Это не всегда приводило к завоеванию, но все равно это очень чувстви-тельно для страны - жертвы экспансии. Вспомним хотя бы правление императора Петра I. Экспансия состоялась, поменялась культура, и в небольшой промежуток времени Россия ста-новится западной страной, принимает другую идеологию. Идет большая перестройка, Церковь лишается патриаршества - происходят колоссальные изменения! Идеологически подавляется монашество, монастыри лишаются земель. Все это в дальнейшем привело к разным осложнениям в жизни страны. Восстание декабристов и тому подобное начиналось с измене-ния культурного контекста.
- Но, не приняв западного стиля мышления, Россия не могла бы получить и реализовать военные технологии того времени, необходимые для обороны, то есть для самосохранения. Или это не так?
- Безсмысленно говорить о том, что было бы. Изменение России все равно состоялось бы, так как до Императора Петра I была колоссальная церковная реформа, проведенная Пат-риархом Никоном. Те нововведения, которые при нем осуществились, говорили о том, что Россия уже готова к изменениям, но - собственным. Россия ведь не стояла на месте. Она очень дерзновенно, смело пускалась в реформаторство, которое начиналось именно с культурного, церковного реформаторства. Но, так или иначе, экспансия состоялась, и за ней последовала реакция, некий протест, и опять он начался с монашеской среды - был небыва-лый расцвет старчества. Этот же протест в поисках духовных основ, отличных от западного взгляда, породил споры славянофилов и западников - и был найден ответ, был найден собственный подход, то есть это все может быть естественно.
- Следующий вопрос касается современной России. Если когда-то Россия могла по праву называться православной страной, то так ли это сейчас, когда, с одной стороны, до 90% россиян считают себя православными, но, с другой стороны, жи-вут церковной жизнью от 1 до 7%? То есть большинство православных бывает в храме два раза в жизни - когда их крестят и когда отпевают. Как сложилась такая ситуация? И можем ли мы теперь рассчитывать на то, что нормы христианской жизни войдут в жизнь нашего народа?
- Просто их, этих людей, никто не воспитывал. Да, они называют себя православными, потому что крещены в Православие. Но что это такое - они об этом не задумываются. Для них это некое сознание приобщенности к некоей культуре страны, в которой они живут, так они себя позиционируют в отличие от других стран (католических, мусульманских и т.д.). А ожидать, что люди будут ходить в храм, сами задумаются о православии и начнут, исходя из этого, что-то менять в духовной жизни, - значит иметь романтическое представление об этом. Потому что если они не воспитаны в этом, то нужна какая-то особая личная причина для обращения человека к Богу. Если в них с детства не воспитано религиозное чувство, нужна какая-то внешняя причина, побуждающая человека задуматься о своем существовании.
Православие - это не идеология, и идеологией оно быть не может. И те, которые считают, что благодаря православной идеологии наше государство может быть крепким, заблуждаются. Христианство никогда не ставило перед собой цели делать государство крепким. Бо-лее того, те принципы, которые Православие исповедует, совершенно невозможно употребить в современных политических отношениях. Скажем, у всех стран, в том числе и у России, - двойные стандарты в политике. В дипломатических отношениях - сплошная ложь, обман, все строится на подтасовках. И люди это понимают, поэтому православие в политике может быть только ширмой, за которой стоят определенные идеологемы. Сами по себе, без настоящего духовного осмысления это вещи пустые или даже вредные (в том случае, например, когда каждый представляет это тем, чем ему это кажется, как происходит у РНЕ или еще кого-либо)... Каждый это понимает посвоему, и в конечном итоге это выливается в единственный девиз - "Бей жидов (кавказцев, негров, и.т.д.), спасай Россию", на котором и заканчивается все "православие"; находится некий враг, все внимание концентрируется на мировой закулисе, масонских ложах, тайных обществах... На чем угодно, кроме своей единственной жизни, которая для христианина должна стать жизнью во Христе. Только так она может способствовать процветанию и спасению Отечества. Как сказал преподобный Серафим Саровский, "стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи". Очевидно, что современные национал-патриотические идеологии, затрагивающие столь чувствительную для русских религиозную струну, - это искажение сути, подмена понятий, ведь ясно, что Православие - это жизнь духовная, борьба с грехом прежде всего в самом себе.
Беседовала Вера Данилова. Газета "Миръ всемъ".
Фото Ольги Щербак.
ЗАМЕТКИ О НАЦИОНАЛИЗМЕ ПОДЛИННОМ И МНИМОМ
