Добрый режиссер Бондарчук снял красивый и понятный фильм. Для тугодумов главный герой Лютый объясняет в финале, что хотя СССР ушел из Афганистана, но конкретная 9-я рота войну выиграла. Потому что солдаты, даже брошенные страной, воевали честно.
Злой режиссер Велединский снял некрасивое, местами неприличное кино с зашифрованным смыслом. И спрятал ключ, предложив зрителям самим продираться сквозь метафоры. Как будто у нынешних зрителей есть время на шарады Велединского.

  Для тех, кто не видел фильма, коротко перескажу содержание. Солдат по прозвищу Кир возвращается с войны. По дороге домой убивает офицера — начальника финансовой части, попадает под машину, встречает погибших товарищей, приезжает с ними к матери и невесте. Уезжает в Москву к своему живому другу. Погибшие сопровождают героя. Но видят их только он сам, прохожий алкаш, любимая девушка, мать и ребенок. От друга Кир едет в подмосковную деревню, в пути встречает попа. А деревня оказывается кладбищем, где и похоронен сам Кир, сбитый машиной в начале фильма. Как выясняется, насмерть.

  Используя служебное положение, я пришел к режиссеру и сказал:
— Дайте ключ, Александр Алексеевич. Я верну.

  — Это кино про тех, кто там был, для тех, кто там не был, — сказал режиссер. И добавил: — “Живой” — о жизни духа. Это моя личная война с гламуром.
Дальше попробуем разгадать сами, без режиссерских подсказок. Опираясь только на то, что он снял.

  Для Велединского гламур — синоним надменной буржуазности, бездуховной материи, глянцевой оболочки. Тема “Живого” — война духа и плоти. Но эта вечная коллизия не выложена на поверхность. “Живой” рекламируется как фильм о чеченской войне, но конкретная война в художественном смысле проигрывает той, которую ведет Велединский.
А что значит его фраза “для тех, кто там не был”? Где — “там”? В Чечне? На войне? В коме? Там — это значит везде, вообще в настоящей жизни. “Живой” — для тех, кто только собирается жить. Для подростков.
В фильме маленькая девочка разговаривает с призраком, которого не видят взрослые. Я понял этот эпизод, когда, устав от приблизительных взрослых оценок, спросил мнение ребенка. И понял, что дети видят “Живого” сразу и так, как задумал режиссер.

  — В жизни Кира все промелькнули как картинки, — говорит мне 17-летний Максим Ефимов. — Мать — картинка. Девушка — картинка. Друг, который живой, — тоже картинка. А его мертвые друзья все время стояли рядом. Он их даже потрогать не мог, но они в фильме самые живые и самые главные.
Максим вынес из кинозала мысль, которую принес туда режиссер: главное то, что нельзя потрогать.

  Искушенные жизнью взрослые не слышат этого мессиджа, потому что и так всё знают. Знают, что лучше быть честным, чем богатым. Что человек смертен, а душа — нет. И когда идут на компромисс с совестью, чтоб заработать денег, знают, что поступают нехорошо.

  — Я с друзьями ходил, — продолжает Максим. — Зашли в кино от нечего делать, “Живой” был первым по времени. Ну и посмотрели. И все решили — шедевр. Я давно ждал такого фильма.
— Ты ждал фильма о войне?
— Нет, просто какого-нибудь шедевра. А то лето прошло, а шедевра все не было.
Законченный потребитель — московский мажор Максим. Искренне полагает, что кто-то обязан снять для него шедевр к лету. Чтобы ему с друзьями было что посмотреть на каникулах. В этом актуальность “Живого”. Пропусти Велединский еще сезон, и Максим закоснеет в своем материализме.

  Рецензии взрослых рассказывают о “потерянном поколении”, “чеченском синдроме”. Делят общество на ветеранов и остальных. Фильм тоньше. Слава — живой товарищ Кира — обыватель-подкаблучник, и физиономия подходящая, и Кира он предает. Но этот же Слава на войне вытащил на себе раненого Кира. Сам Кир говорит, что пошел воевать за деньги. А страдает он тоже за деньги? А кается в убийстве начфина? Зрителям начфина совсем не жалко. А Кир-душегуб — кается.

Мат рекомендован

Крещение Мухи

  Сергия рукоположили на днях. Отцом он себя не чувствует и, похоже, сомневается, что достоин сана. Чтоб доказать свою состоятельность, ему нужен поступок. И он бежит на кладбище от беременной матушки и служит панихиду по погибшим солдатам. Заодно с Игорем, Никичем, лейтенантом Морозовым и Киром отец Сергий отпевает татарина Муху. А это для попа вроде “злоупотребления полномочиями” — отпевать некрещеного. Но Сергий отпевает, потому что знает — Игорь, Никич, Морозов и Кир не примут его панихиды, если он не помянет Муху. У них ведь братство не конфессиональное.
На могильной плите татарина Мухи слева выбит мусульманский полумесяц, а справа орден Мужества — то есть крест. Этим знаменьем крестит война свою паству. И фразе “боевое крещение”, такой расхожей, что никто над ней не задумывается, Велединский возвращает глубокий и трагический смысл.

  — Спасибо, что подсказал, — говорит Велединский. — Я на крест и внимания не обратил. Можно снимать от головы, а можно — на интуиции.

Секретный саундтрек

  — Мне высказали смешную претензию, — говорит Велединский. — Почему призрак отражается в зеркале. Это, дескать, нереально! Настоящие призраки не должны отражаться и отбрасывать тень. Но ведь для Кира они живые. Помнишь, у Высоцкого:
Наши мертвые нас не оставят в беде.
Наши павшие как часовые…

  В “Живом” много рок-музыки. Рокеры — честные, говорит Велединский. Есть еще один саундтрек, который звучит только в ушах режиссера. Высоцкий. Песню “Он не вернулся из боя”, строчки из которой цитирует Велединский, я впервые услышал лет в 13. И с тех пор слушал ее регулярно. Сначала намеренно, потом при случае. Она и в машине у меня есть, и в ноутбуке среди других. Две строчки этой песни всегда казались мне чуть инородными.
Герой подробно рассказывает о своем погибшем друге. В основном бытовые подробности: спать не давал, с восходом вставал, молчал невпопад, не в такт подпевал, всегда говорил про другое. Оставь покурить. А в ответ — тишина… И вдруг вставной, хотя и красивый пейзаж. Вторая часть процитированной Велединским строфы:
Отражается небо в лесу, как в воде.
И деревья стоят голубые.
Сейчас мне 42. Благодаря Велединскому я понял, как было дело. Сидит солдат посреди леса. Вспоминает погибших друзей, разговаривает с ними мысленно, видит их рядом, ангелов-часовых, хранящих его от пули. А потом глядит в болотную лужицу, в которой плавают опавшие листья, а там отражаются деревья, отражается небо, кусок маскировочной сетки, сам он отражается, а друзья его павшие, что рядом стоят, — не отражаются. Потому что настоящие призраки не должны отражаться и отбрасывать тень. Потому что, кроме него, их не видит никто.
Вряд ли Высоцкий все это придумал специально. Скорее — от интуиции.

Вадим РЕЧКАЛОВ

Московский Комсомолец" от 02.10.2006