— Это совершенно нормальная правовая коллизия. Люди, считающие себя атеистами, сочли, что их права ущемлены тем, что в государственном гимне употребляется слово «Бог». И если говорить об их обращении в Конституционный суд, то они просто реализуют свое право. Ничего скандального в этом нет.

Я не собираюсь давать правовую оценку этой ситуации, то есть правомерно или нет употребление этого термина с точки зрения законодательства Российской Федерации, потому что это уже компетенция Конституционного суда. Я могу говорить только с точки зрения психологической и нравственной.

  Во-первых, надо понять, что со словом «Бог» у разных людей связаны различные ассоциации. Для атеистов это синоним слова «пустота» — того, чего нет. Напротив, для верующих граждан РФ, и не только православных, это слово предельно дорогое. Поэтому надо подумать и о том, как будут затронуты чувства и убеждения верующих россиян, если пройдет такая реформация государственного гимна.

  Кроме того, атеисты — в лице господина Никонова и иже с ним — считают себя людьми демократического склада, поскольку они написали свой иск в категориях демократической и правозащитной идеологии. Если это так, то, думаю, им стоило бы проявить свойственную демократическому сознанию толерантность, понимание чувств других людей и умение терпеть это разнообразие.

  И необходимо помнить: атеизм и религия онтологически, нравственно неравноценны. Атеизм как таковой — это просто отрицание чужой святыни. Вот эти два постулата, отрицание чужой святыни и исповедование и защита своей святыни, никак не могут стоять на одном нравственном уровне.

— Но у атеистов другой взгляд, они утверждают, что происходит сращивание Церкви и государства, и хотят воспрепятствовать этому процессу...

— Тезис о сращивании является не правовым, а оценочным — это их мнение. И у них есть право так считать. Но если бы мы с ними встретились не в суде, а на какой-нибудь научной конференции, то я попросил бы вначале определиться с терминами. Первое: что такое «сращивание Церкви с государством»?

И я думаю, что если мы изначально четко определимся с понятиями и скажем, какие признаки делают светское государство светским, а потом посмотрим на реальную жизнь в России, то никаких оснований говорить о сращивании не найдется. Нет основания считать, что Церковь участвует в назначении или отстранении чиновников или влияет на работу Госдумы и так далее.

И тем более нет повода говорить, что в нашей стране люди поощряются или наказуются за то или иное отношение к религии. В европейских странах, будь то Германия, Швейцария, Англия, Греция, гораздо более тесное взаимодействие между традиционными церквами и государственной властью. И в законодательстве многих европейских стран есть понятия «государственная религия» и «традиционная религия».

При этом надо помнить, что словосочетание «государственная религия» ни в одном из этих случаев сегодня не значит «обязательная для всех религия». Но любое демократическое государство должно уважать интересы большинства своего населения.

— К вопросу о большинстве. По мнению атеистов, треть страны сегодня остается неверующей. Именно неверующей, я не говорю о принадлежности к той или иной конфессии. Вы согласны с такой оценкой?

— Не согласен. Я уже говорил, что атеистов в России почти не осталось. Атеиста сегодня надо заносить в Красную книгу как существо, достойное заботы и охраны. Да, можно сказать, что 70 процентов населения причисляют себя на культурном уровне к православным, 20 процентов отождествляют себя с исламом.

Но в реальности есть самая массовая религия современности — оккультизм. И если поговорить с человеком, утверждающим, что он не православный и не мусульманин, что в Бога он не верит, то выяснится — в большинстве случаев какие-то верования и даже религиозная практика в его жизни присутствуют. Пусть это будет интерес к гороскопам, обращение к целителям. Такая бытовая низовая магическая религиозность является вездесущей. И поэтому людей, которые прожили бы свою жизнь не только без оглядки на Библию или Коран, но и без учета популярных магических телепередач и советов, в том числе астрологических, чрезвычайно мало.

— Но многим не нравится, что первое лицо государства стоит со свечкой в храме по большим праздникам...

— Президент как частное лицо имеет право — как и любой гражданин России — исповедовать те или иные мировоззренческие принципы, в том числе и религиозные. Вопрос другой: можно ли сказать, что он из частной жизни переносит эти принципы в жизнь как президент?

Напомню, как, например, проходила вторая инаугурация президента Путина. Не было никакой специальной религиозной темы, но когда официальная церемония кончилась, президент прошел в собор, Патриарх встретил его и отслужил молебен. Уже за рамками официальной инаугурации человек в этот важный день пошел и частным образом помолился. Это было сделано тактично.

Естественно, можно сказать, что Путин уделяет больше внимания проблемам православной, мусульманской или иудейской общин России, нежели новоявленному клубу воинствующих атеистов. Что неудивительно, ведь деятельность этого клуба носит разрушительный характер, а его участники могут только критиковать чужие святыни, не будучи способными создать хоть что-то свое.

— Но у них есть пример: в штате Калифорния были признаны неконституционными слова «перед Богом» в клятве верности флагу...

— Это внутреннее дело США. Россия как суверенное государство не обязано учитывать в своей практике, в том числе судебной, решение региональных судов Америки. Я же с нетерпением жду, когда они уберут со своих долларов надпись: «В Бога мы веруем». Вот если это будет
сделано, тогда действительно серьезно можно говорить о том, что США не на словах, а на деле идут путем, указанным господином Никоновым.

— И все-таки, необходимо ли упоминать Бога в гимне?

— Естественно, мы не считаем это необходимым, у нас Церковь не настолько срослась с государством, чтобы диктовать, что именно мы считаем необходимым упоминать в гимне страны. Но такое упоминание нас радует, это было для нас приятной неожиданностью.

Беседовал Константин Волков

Андрей Кураев, диакон