В век глобализации, рассуждает в своей книге Уайброу, возможности обогащения и статусных скачков у американца - теоретически безграничны. А на практике выходит, что мозговые центры, ведающие довольством и достижением, дико напряжены и побуждают американца вести сверхзарядную, в закрутке и запарке, жизнь. Ирония в том, что эта гонка за престижем и капиталом ведется единственно за счет того, что делает нас воистину счастливыми, – отношений с другими людьми.

Уайброу, сам профессор психиатрии, уподобляет американское общество пациенту в психушке.
Вот его диагноз: «Потакая своей алчности, хватательному импульсу, желанию иметь всё больше и больше, мы окончательно съехали с катушек».
А вот его мрачный прогноз: «Американцы сейчас – в самом низу маниакальной раскачки, пущенной в ход интернетом в 90-е прошлые годы. В остервенелой гонке за прибылью мы промахнули зону счастья и выскочили с другой стороны в неведомое нам пространство». Продолжая метафору, профессор пишет с горечью: «На самом деле мы не только упустили свое, американское счастье. Мы не знаем даже, где оно находится. В какой стороне его искать. То исступление, с каким мы надеемся достичь счастья и совершенства, на самом деле есть безумие. Как всякая мания есть безумие».

Если общество, по Уайброу, психопатично, то и в спровоцированном крахе таких суперкомпаний, как «Энрон» и «Уорлдком» - этих навозных куч, оставленных безудержным капитализмом, - автор «Американской мании» видит не моральную проблему, а – поведенческую. Результат алчных позывов и действий этих компаний. И – следствие той, ничем – ни моральным кодексом, ни правилами игры на бирже, - не ограниченной свободы действий у силовых бизнесменов.
Можно разбогатеть сказочно, ну просто ослепительно! – если искусственно попридержать свои акции на высшей расценке и до срока их погашения. И, понятно, суметь их все распродать и оналичить – здесь в помощь репутация фирмы и умная реклама. Элементарно, Уотсон! Сатана там, на Уолл-стрите, по-прежнему правит бал. И люди гибнут все за тот же металл, но только в денежных знаках. И только какой-нибудь инопланетянин или совсем уж наивняга-лох, работая в этих доходных компаниях, среагирует не в лад: «Расценка акции пошла вниз? Что ж, я проиграл».

Ведь что получается, если устранить там всякие тонкачества: нажива лезет тебе в руки! Разумный человек отказаться не может. Лишние деньги ему не нужны. Но он их хочет. Помните советское радиоклише «Хочу все знать». А бизнесмен хочет все иметь. Хотя ему это не надо. Все равно хочет.

Вспоминается, как мой пятилетний внук Лео в канун развеселого Halloween’а, обходя соседские дома, набрал полный ведьмин мешок сластей. Дома он высыпал всю сладкую халяву на стол, пал грудью и обвел руками: «Всё – моё!» Ему и десятой доли не съесть. А он хочет больше и больше. Как и нынешний бизнесмен. Как сказал Розанов, но по другому поводу: «Поступки по мотиву хочется». А когда хочется без ограничений, представляете - к каким поступкам это влечет!
Люди биологически запрограммированы на избыток. Еще король Лир заметил:

И эту американскую страсть к наживе Питер Уайброу, если только не приветствует, то очень понимает и толкует в своей книге как неизбежность. У читателей его «Американской мании» невольно возникает подозрение, что автор и сам этой мании подвержен. Недаром он представляет её как органический порок эпохи.

На зависть всему миру

Не всегда так было. Исторически общество всегда стояло на защите своих интересов и сдерживало собственнические инстинкты индивида. В утопии капитализма, вымечтанной Адамом Смитом в XVIII веке, своекорыстие и хватательные инстинкты умерены конкуренцией с рынком и общиной. Финансисту, сорвавшему подложно банк, грозила наутро встреча с ограбленным им – ближним или дальним - соседом. Но в эпоху глобализации сама идея деловых контактов с конкретными людьми – нелепый анахронизм и все ставки обезличены.

Страстью к наживе – стремительной и бесконтрольной – охвачены и другие страны. Но только в Штатах жажда обогащения доходит до исступления, становится навязчивой идеей, культом, национальным недугом. Короче - «американской манией». Такой диагноз поставил Америке доктор Питер Уайброу. А все потому, что мы – нация иммигрантов, генетически предрасположенных к эгоцентризму, эгоизму, новизне и подрыву устоев. Американцы одержимы конкуренцией, неугомонны и неуёмны в погоне за успехом. И они таки добились успеха. На зависть всему миру.

Но мы слишком заняты, чтобы не только наслаждаться, но хотя бы попытаться вкусить «плоды трудов своих». В этом – парадокс американского преуспевания. Как тонко подметил Уайброу, в Америке плохо знают, не любят и не ценят состояние покоя, умиротворенности. Почить на лаврах – очень не свойственная американцу душевная норма. Тишь да гладь, да божья благодать – этот идеал обеспеченной жизни отвергается американцем с порога. Беспокойство, маята, гонка за прибылью без удержу и без передышки – вот врожденный американский дефект. Болезнь общества, принявшая в конце 90-х клинические формы.

В своей «Американской мании» доктор Уайброу отмечает с симпатией этот, специфически американский зуд конкуренции, который так эффективно подстегивает экономику. Однако, с ослаблением, а то и крушением социальных тормозов, эта конкурентная гонка приводит к тому, что супербогачи становятся еще богаче, оставляя далеко позади – в доходах и прибыли – большую часть страны.

На будущее – с боязнью

Автор приводит федеральную статистику – отрезвляющую на фоне колоссального американского успеха. Оказывается, 30% населения живут в беспрерывной тревоге и на будущее смотрят с боязнью – в два раза больше нас, мятущихся и паникующих, чем 10 лет назад. Депрессия также на подъеме – особенно среди рожденных после 1966 года. Эта группа населения, взрослевшая в кипучие 90-е, впадает в депрессуху, психопатствует и самоубийствует на 10% чаще и круче, чем рожденные до этого 1966-го – злокачественного и злодейского рубежного года.

С восходом интернетного века, когда информация стала всеобщей и всеобъемлющей, а мировой финансовый рынок начал работать круглосуточно, не умолкая и на сотую долю секунды, - именно тогда американская мания достигла своего апогея. Сейчас, когда национальная болезнь пошла на спад, миновала кризисную точку, доктор Уайброу призывает своих соотечественников остановиться среди дел, оглядеться и подсчитать убытки.

Манию приобретательства, поразившую современное общество, доктор Уайброу толкует приблизительно так:
Согласно неврологии, человек во всем, что делает, добивается награды, приза, вознаграждения. И это прекрасно. В этом – услада жизни. Но мы также добиваемся любви, которую не мыслим без тесной взаимосвязи внутри социума.

Коли так, отчего же мы не задумываемся об обществе, где сбалансированы оба этих импульса, а вместо того – лелеем и пестуем индивидуализм?
Потому мы лелеем и пестуем себялюбие и эгоизм, что это просто замечательно в ощущении. На самом деле, считает Уайброу, нынешний культ индивидуализма вредоносен и – кто знает! – гибели подобен для общества и жизни всей страны. Не говоря уже о том, что прямо противоречит устоям и нормам, на которых американское общество так успешно и гордо воздвигалось. Нет, не такое общество и не та страна, где идеал – избыток, прибыль и выгода, где властвуют хватательные инстинкты, где меньшинство грабит большинство, - были замыслены и гениально осуществлены отцами-основателями Соединенных Штатов!

Должны ли мы, созидая современное общество, – камень на камень, кирпич на кирпич - постоянно справляться: а соответствует ли оно великому эксперименту, задуманному 200 лет назад? Или мы бездумно и бесконтрольно гонимся за избытком – себе в урон и, возможно, на гибель?

Сказка о бегуне и рыбке

На такой надрывной ноте заканчивает Питер Уайброу свой анализ американской мании, поразившей как психическая болезнь современное общество. Пафос его заклинаний оправдан серьезностью и масштабом предмета. Но вот беда: поставив диагноз и проследив ход болезни, доктор Уайброу не прописал «больному обществу» никаких средств и мер по излечению – ни политических, ни экономических. В этом – слабость этой книги, и критики не замедлили кольнуть в больное место.

Наиболее резко и страстно прошелся по «Американской мании» известный калифорнийский культуролог Майкл Рот: “Уайброу предложил нам любопытную версию социальных и культурных противоречий капитализма. Все верно и круто – не в бровь, а в глаз. Но он оставил нас без руководства – возможна ли сознательная перестройка социальной и политической системы? Как создать более привлекательные рабочие места? Как умерить аппетиты у финансовой элиты? Как устроить справедливое распределение богатства и надежды?”

На все критики у доктора Уайброу один ответ: готовых решений нет и быть не может. Век глобализации – с нами, никуда он не делся и продолжает диктовать свои условия. Поэтому решать, как жить и что делать, должен всяк по одиночке. Каждый из нас лично ответствен за свой выбор: обдумать жизнь, снизить темп, урезать аппетит и отыскать баланс между работой и семьей.

А если все это покажется мудрёно, пишет доктор Уайброу, следуйте примеру человека, бегущего у кромки океана:
Прибой выбросил на берег множество мальков и всякой мелкой рыбешки. Все они задыхаются, разевают рты, раздувают в бессилии жабры. И человек, бегущий по краю пляжа, подбирает рыбу – одну за другой – и бросает обратно в воду. Ему говорят: это бессмысленно, глупо. Ты не можешь бороться с океаном. У него всегда приливы и отливы. Своей добротой ты ничего не изменишь. Для рыб это всё – без разницы. А бегун подбирает рыбку, бросает ее в океан и говорит: “Для этой рыбки – еще какая разница!”