То же самое мы должны ожидать от украинской государственной идеологии, кем бы она ни проводилась - коммунистами или руховцами, разница будет лишь в стиле и радикальности. Подтвердить смысл существования отдельного украинского государства при такой степени близости народов - это означает усиленно обосновать совершенно иные исторические и национальные ориентиры, чего не нужно было бы делать, если бы народы отличались больше. Именно поэтому столь ожесточенна антирусская пропаганда Руха и белорусского народного фронта. Такой пропаганды нет у таджиков и узбеков, эти народы без нее очевидно отличны от русских верой, культурой, языком. Братские отношения на самом деле вовсе не однозначно притягательны, а гораздо сложнее и имеют в себе всегда отталкивание и ревность. Неслучайно, первый смертный грех, совершенный человеком на земле - это братоубийство, когда возревновавший Каин не смог вынести существования рядом с собой богоугодного Авеля. Известно, что гражданские войны по личной ожесточенности куда как превосходят межгосударственные столкновения.
Неслучайно на политической и идеологической сцене Украины возобладали галицийцы - униаты, латинцы, бывшие пять веков с Западом, их ведущая роль в формулировании государственной и национальной идеологии независимой Украины исторически предопределена, ибо они и есть носители особой "украинской" ориентации в мировой истории. Их ненависть и агрессивность к православию превышает все виданное со стороны католиков, а зверствам дивизии "Галичина" поражались эсэсовцы. Примеры из истории других народов подтверждают эту закономерность. И хорваты, и словенцы - католики, но словенцы говорят на ином, не сербском языке, проблемы идентификации нет, нет и ненависти, хотя есть неприязнь и нежелание быть вместе. Хорваты - это тот же сербский этнос, говорящий на сербском языке, окатоличенный в XIV веке, когда Хорватия оказалась частью венгерского королевства. Раздвоенность хорватского сознания такова, что их ненависть к собственному преданному естеству - к православному сербству превышает все мыслимые параметры, это поистине Каинова ревность. Можно вспомнить и жестокие взаимные истребления единородных католиков и протестантов в Западной Европе.
Но как либеральная, так и марксистская доктрина игнорируют глубинные духовные основы истории и центробежные устремления, а концентрирует внимание на экономике, на материальных причинах расколов, на привлекательном или непривлекательном режиме. И те, и другие верят в примат "идеального" общественного устройства.
Наивно искать причины раздвоенности украинского сознания и украинского сепаратизма в бегстве от тоталитаризма, равно как и объяснять украинским "трудящимся", что их отделили от братьев для того, чтобы легче было грабить. Лучше задуматься, почему еще в Австро-Венгрии придавали столь громадное значение реформе украинского языка, с таким тщанием подыскивая различия в топонимике и поощряя каждую точку над i, отрывающую украинскую графику от русской? Для чего капитальный труд интеллектуального патриарха М.Грушевского (Iсторiя Украiны - Руси. Киiв-Львiв, 1907) еще в начале века подводил к мысли, что туранская Московщина украла киевскую историю и софийские ризы у арийской Украины? Почему многие идеологи самостийности с готовностью возглавили правительство Советской Украины (сноб Грушевский - первый президент), предпочтя неделимой России самоопределение по Ленину, а православного полкового священника Центральной Рады Иоанна Теодоровича в 1924 г. в Канаде, несмотря на "героическое" прошлое, подвергали поношению униаты. "Потому что ты не греко-католик, - писал он, - "ты не можешь быть украинцем... ты кацап, москаль, проклятый схизматик..."
Истоки украинского сепаратизма - в унии, в противостоянии католического Запада ненавистной "византийской схизме" и неприятии русского православия, что трагично разыгрывается в зоне их столкновения в жизни одного народа. Отрыв Киева от Москвы, и окатоличивание восточного славянства были вековыми устремлениями Ватикана и Запада: "О, мои Русины! Через вас-то надеюсь я достигнуть Востока..." - взывал к галичанам Папа Урбан VIII в начале XVII столетия. В Галиции после пяти веков под латинянами в конце XIX в. стихийно возникло москвофильство (переход интеллигенции на русский язык с польского), что грозило обрусением и идеей единения с Москвой. Вена и Ватикан начали спешно готовить Галицию на роль "украинского Пьемонта" в преддверии мировой войны. Надо было превратить русинов (самоназвание галичан до начала ХХ в.) в украинцев, дать лозунг всеукраинского единства, (сулящего в случае победы в грядущей войне отрыв Малороссии от России). Мудрый "реакционер" П.Н.Дурново предупреждал: "только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю..."
История унии - это жестокое наступление католицизма на православие, где хороши были любые средства. Бенедиктинец Х. Бауэр умилялся в 1930 году: "Большевизм умерщвляет священников, оскверняет храмы и святыни, разрушает монастыри... Но не в этом ли... религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он обрекает на исчезновение носителей схизматической мысли, делает tabula rasa и этим дает возможность к духовному воссозданию?" Русская Православная Церковь испытала это с начала гонений. В заявлении митрополита Антония (Храповицкого), основателя Зарубежной Русской Православной Церкви от 10.6.1922 г. говорилось: "Обратиться... с воззванием... против чинимых над Святейшим Патриархом Тихоном насилий - ко всем главам Православных и инославных Церквей, кроме Папы Римского, о котором имеются точные сведения, что он не только вступил в соглашение с христопродавцами большевиками, но старается использовать гонения на Русскую Православную Церковь и ее главу в корыстных целях воинствующего католицизма". Через триста лет после Папы Урбана VIII митрополит-униат Андрей Шептицкий, бывший австрийский офицер (благословлявший С. Бандеру и эсэсовскую дивизию "Галичина"), обращался в 1929г. к духовенству: "многим из нас Бог еще окажет милость проповедывать в церквах Большой Украины... по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск".
Сегодня униатство - провозглашаемое устами лидера УНА-УНСО и депутата Д.Корчинского "воинствующей крестоносной церковью Европы", видит врага, как и три века назад в православии и общерусском мировоззрении малороссов и белорусов. Результатом трехвековых усилий стало трагическое напряжение и раздвоение украинского самосознания, комплекс культурной неполноценности украинской интеллигенции, о котором писал еще Н.Трубецкой, и который стал главным инструментом втягивания колыбели русского православия в орбиту Запада. Отречение от общеправославной судьбы позволяет обосновывать историческую логику ориентированного стратегически и духовно на Запад развития Украины. За членство в НАТО ратуют все униатские лидеры УНА-УНСО, все поют гимн предателю Мазепе, союзнику геополитического противника Петра I. Но осуществить полное геополитическое и духовное разъединение русских и украинцев - эту давнюю цель, не раз откровенно сформулированную З.Бжезинским, можно лишь вытеснив Россию из Крыма и Севастополя.
Для России же, потеря Крыма и Севастополя в сегодняшних международных условиях может означать безвозвратный конец ее роли мировой державы. Это прекрасно понимали наши предки - от героев Севастопольской обороны, до канцлера А.М.Горчакова. Его двухсотлетие Россия отметила пышными речами министра иностранных дел и... договором с Украиной - отречением от Крыма и Севастополя. Чудовищный фарс - ибо именно черноморские позиции России и отмена унизительных последствий Крымского поражения были делом жизни блистательного русского дипломата.
Князь Горчаков согласился принять пост министра иностранных дел лишь после окончания всех процедур по заключению Парижского мира с тем, чтобы не ставить свою подпись под этим позоpным, по его мнению, договором. Горчаков начинал многолетнюю титаническую дипломатическую работу, прекрасно понимая, что восстановление статуса полноценной Черноморской державы - это борьба за результаты полуторавековой работы России на Юге и непременное условие исторического существования России как великой державы. Вскоре прозвучали знаменитые слова Горчакова, декларировавшие в присущей тому времени форме новую внешнеполитическую ориентацию России - сдержанность и неучастие в европейских делах кроме прямо затрагивающих Россию. Фактически именно о такой политике для России мечтал Н.Я. Данилевский.
Такая стратегия была основана на собственных стратегических задачах и возможностях, нецелесообразности для России в ее положении поддерживать систему международных отношений, заложенную в 1815 году. "Император решил предпочтительно... сосредоточить на развитии внутренних ресурсов страны свою деятельность, которая будет направляться на внешние дела лишь тогда, когда положительные интересы России потребуют этого безоговорочно. Россию упрекают в том, что она изолируется... Говорят, что Россия дуется. Россия не дуется. Россия сосредоточивается".
Поводом для дипломатического обнародования ориентации России стали настойчивые предложения Англии и Франции принять участие в многосторонних политических демаршах и давлении на внутренние дела в Неаполитанском королевстве. Как видим, сегодняшние попытки Запада втянуть Россию в чуждые ее интересам комбинации, связать ее политическую волю и заставить подпевать в хоре атлантическому солисту не новы. Когда Россия в ущерб себе камуфлирует откровенный диктат США и НАТО видимостью "согласованной позиции мирового сообщества" в ситуации с Ираком, с Югославией, новизна - лишь в неспособности России противостоять чужой воле.
Горчакову даже в условиях крымского поражения и международной изоляции достало как дальновидности, так и смелости сохранить внешнеполитическую независимость, отказаться быть инструментом в чужой игре и достаточно твердо намекнуть на стратегическую цель - восстановление сил для восстановления позиций. Поражение в войне лишило Россию флота и укреплений на Черном море, но не смогло уничтожить ее национальную и государственную волю.
Через четырнадцать лет сосредоточения и напряжения национальной и государственной воли и искуснейшей дипломатии знаменитый циркуляр 1870 г. Горчакова без единого выстрела вернул России ее утерянные права. Россия не считала себя более связанной условиями Парижского мира и объявляла об этом всей Европе. Впоследствии Горчаков утверждал, что даже готов был уйти в отставку, если только решительный шаг был бы отложен: "Я охотно пожертвовал бы собою... Меня не могли бы обвинить ни в чем, кроме того, что я поставил превыше всего честь моего отечества".
Сегодня утрата черноморских позиций России может иметь катастрофические последствия для всего восточнохристианского мира, Средиземноморья и Балкан. Это угроза самой России, стабильности ее южных территорий, ибо Кавказ и Крым геополитически всегда были абсолютно неразрывно связаны и опирались на российские позиции на Черном море. Неужели Чечня была бы возможна, если бы Россия не сдала Севастополь? А претензии спешно переселяемых на турецкие деньги крымских татар? Неужели был бы возможен нынешний мятеж косовских албанцев - этот второй после Чечни (явно тщательно подготовленный и скоординированный по всем Балканам) акт драмы на поствизантийском пространстве?
Достойно внимания, что Украина подписала Хартию с НАТО, в тексте которой заявлено, что ее стратегической целью является интеграция среди прочего в атлантические структуры. В дополнение к постоянным заявлениям должностных лиц Украины текст этого протокола свидетельствует о полной военно-стратегической переориентации Украины на НАТО и западноевропейские структуры, в нем речь идет даже о стандартизации вооружений и совместных учениях. Украина не подписала Договор о коллективной безопасности СНГ, и, будучи учредителем СНГ, так и не стала его полноценным членом, так как не подписала Устав СНГ.
В то же время официальная позиция России, неоднократно выраженная Президентом, Премьер-министром и Министром иностранных дел, гласит: расширение НАТО на Восток даже за счет восточноевропейских государств противоречит национальным интересам России. Возникает сомнение в договоре о дружбе с государством, чья стратегическая цель - интеграция в те самые атлантические структуры, расширение которых противоречит официально объявленным интересам России?
Учитывая, что условием вступления в НАТО новых государств является отсутствие территориальных споров и разногласий с другими государствами, а процесс территориального размежевания между Россией и Украиной юридически не был проведен, так как отсутствовали легитимные юридические акты, обосновывающие сегодняшнее статус-кво, указанный договор, признающий границы нынешней Украины, снял все препоны для вступления Украины в НАТО, при этом не налагая никаких обязательств. Пока этот Договор не был ратифицирован, сохраняли силу те документы высшего законодательного органа России, в которых признана незаконной и оформленной с нарушением законодательства передача Крыма Украине в 1954 г. (Постановление Верховного Совета РФ от 21 мая 1992 г.), а также документы о статусе г. Севастополя (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 октября 1948 г. и Указ Верховного Совета РФ от 9 июля 1993 "О статусе г. Севастополя"). Указом Президента России от 22 октября 1993 г. все постановления ВС РСФСР, принятые до 21 октября 1993 года сохраняют свою силу.
Очевидно, что даже при отсутствии действий по реализации этих постановлений, даже при фактическом уважении сложившегося статус-кво, как дело обстояло по доброй воле России все эти годы, одно наличие этих документов являлось сдерживающим инструментом и препятствием для очевидного стремления Украины вступить в НАТО. Договор, ратифицированный весной 1999 года, снял всякие препятствия и не содержит никаких обязательств со стороны Украины не вступать в НАТО. Левое большинство Думы, сыгравшее, увы, решающую роль в ратификации этого договора не поняло даже элементарного: договор должен содержать обязательства сторон не вступать в блоки и союзы, враждебные друг другу и не допускать вооруженные силы третьих держав на свои территории. Многоопытному Примакову не стоило труда обвести вокруг пальца и наивных губернаторов приманкой из бессодержательной оговорки. А ведь могли внести пункт о том, что ратификация автоматически теряет силу при начале любых переговоров Киева о каких-либо формах вступления в НАТО.
В случае с Украиной эти судьбоносные противоречия развиваются в не менее драматическом геополитическом и международном контексте.
Мировой ислам обретает новый импульс и аппетиты на фоне эрозии черноморского статуса России и роли русских как главного геополитического и исторического субъекта в регионе Евразии, и последовавшей полной фрагментации православного и славянского компонента на Балканах. Уже осуществляется геополитическая идея "исламской дуги от Адриатики до Великой Китайской стены" (А. Изетбегович) и очевидная стратегия Черноморо-Кавказско-Каспийской дуги, продвигаемая особенно пантюркистами. Если на Севере Россия почти возвращена к положению ante bellum Livoniem и может потерять обеспеченный в военном измерении выход к морю, то на Черном море она уже в положении post bellum Crimeum. Небывалая драма крушения исторической роли России как черноморской державы грозит катастрофическими последствиями для баланса сил в этом бассейне и уже возродила Восточный вопрос. Шестой флот США, нарушая Конвенцию о Черноморских проливах, многократно входит в Черное море и, наконец, летом 1997 г. проходят маневры "си-бриз", по первоначальному плану, опрокинутому лишь возмущением русских Крыма, имитирующие помощь Киеву в угрозе отторжения Крыма "соседней державой", с установлением совместных блокпостов по всем стратегическим точкам. Британский министр обороны М. Ривкин заявил, что вовлечение Украины в партнерство с НАТО должно стать логическим завершением распада СССР, а Конгресс США перенацелил стратегическую активность и финансирование на Киев, чтобы предупредить всеми средствами любые интеграционные тенденции с Россией, которая, по Бжезинскому, вместе с Украиной стала бы опять "империей", то есть сверхдержавой.
Над всем этим в виде щита уже нависает выросшая до исполинских размеров злая и решительная атлантическая длань, чтобы предупредить еще пока реальное восстановление позиций России.
Пока общественное сознание России не освободится от ложного исторического мышления, от универсалистских проектов за счет России и русского присутствия в мире, Запад будет все также триумфально пожинать плоды нашего национального упадка и безволия. Теперь уже очевидна правота Ивана Ильина: кто бы ни пришел к власти, Запад прекрасно найдет с ним язык, если он будет западнический - не столь важно, либерально-космополитический или классово-интернациональный. "Карл Маркс для Запада свой, родной, - писал Ильин,- он ближе и понятнее, чем Серафим Саровский, Петр Великий, Суворов..."
08 / 05 / 2000 Православие.Ru
| "НЕОФИТ" |
