— Извините, но я не владею точной информацией по каждой дивизии или другим соединениям СС, где они воевали и как их формировали. Однако в любом случае эстонцы в это подразделение мобилизовывались против их желания, что было нарушением международного права — как жители оккупированных территорий они не должны были призываться в армию. Нужны ли тут еще какие-либо разъяснения?

  — Да. Потому что эстонская дивизия СС называлас «добровольческой». И я думаю, что многие жители Эстонии записывались туда совершенно искренне, по собственному желанию, тем более что СС считались элитными войсками.

  — И я не могу сказать, что добровольцев вообще не было. Но в целом по всей Эстонии людей в СС забирали насильно. Более того, их выставляли против эстонского стрелкового корпуса Красной армии, и тогда брат вынужден был стрелять в брата, что, согласитесь, просто чудовищно. Людям приходилось носить свастику против их воли.

  — Беда в том, что сейчас они делают это весьма охотно. Всех шокирует, когда эстонские ветераны СС выходят на митинги в гитлеровской форме, — если человек сделает то же в Германии, то попадет в тюрьму. В Эстонии же у него нет проблем.

  — Действительно, в Эстонии есть такие люди. В определенные исторические дни они собираются вместе, и я допускаю, что кто-то из них иногда надевает свой старый солдатский мундир. Но одновременно я хотел бы подчеркнуть, что в годы оккупации Эстония имела подпольное правительство, боровшееся против немцев, и многие эстонцы в сентябре 1944 года вели бои с отступающими войсками вермахта. И, с другой стороны, если в России какой-то человек выходит на улицу со свастикой (а такое случается), мы же не делаем из этого вывода, что Россия пропагандирует фашизм.

Появление памятника эсэсовцам не означает уважения к ним

— РАЗЛИЧИЕ, возможно, в том, что в России даже и не думают ставить памятники людям в эсэсовской форме. А в Эстонии такая попытка недавно произошла уже в третий раз — и, как я осмелюсь предположить, далеко не в последний.

— Вы прекрасно знаете, что этот памятник был демонтирован. К тому же его появление вовсе не означает нашего уважения к СС. 60 лет назад могилы мобилизованных немцами эстонцев нельзя было даже посещать, их все сровняли бульдозером. Мы должны чтить память всех погибших в эти трудные годы, но в то же время я с вами согласен: не следует прославлять символику нацистского режима. Однако российский МИД использует это для информационных атак на Эстонию, чтобы обвинять ее в якобы восхвалении нацизма.

— А такого не происходит?

— Безусловно, нет, и происходить не может.

— Тогда разрешите вас спросить, господин Президент, как лично вы относитесь к торжественному переносу из Германии в Эстонию останков последнего командира 20-й эстонской дивизии СС штандартенфюрера Альфонса Ребане? Он был перезахоронен с воинскими почестями, а на камне его могилы выбита надпись: «Кавалеру ордена Рыцарский крест с дубовыми листьями». Это была одна из высших наград Третьего рейха.

— Я полагаю, что если говорить лично о Ребане, то он участвовал лишь в боях на фронте и абсолютно не принимал участия в уничтожении мирного населения.

Я не историк и не занимаюсь исследованием действий СС

— УВЫ, есть свидетельства, что Ребане сжигал деревни в Ленинградской области, когда участвовал в карательных операциях СС против партизан.

— Я не видел таких документов и поэтому не могу обсуждать это с вами так подробно. Как я уже заметил, я не историк и не занимаюсь исследованиями действий СС.

— Глава Центра Симона Визенталя по розыску нацистских преступников Эфраим Зурофф в одном из интервью утверждал, что предоставил Эстонии досье на проживающих на ее территории эсэсовцев. Ему было отказано в расследовании — мол, люди, указанные в материалах, в уничтожении евреев не участвовали.

— После восстановления своей независимости Эстония провела серьезные исследования о преступлениях нацистов в годы войны. Некоторые судебные процессы не окончены до сих пор, и мы не делаем из этого секрета. Конечно, не все материалы пока можно публиковать, но мы ничего не скрывали. Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии.

— 20 января 1942 года на конференции в Ванзее в Германии Эстония стала первой страной, официально объявленной «юденфрай» — то есть «свободной от евреев». Все еврейское население поголовно было уничтожено, включая детей, и Гиммлер отмечал «большие заслуги эстонской полиции» в истреблении «низшей расы».

— Я считаю, что не стоит опираться на слова Гиммлера как единственно правдивого источника. Все очень тщательные исследования, что проводились до сих пор, не подтвердили, что полицейские Эстонии сознательно уничтожали евреев. Несомненно, какое-то количество эстонцев служило в этой созданной немцами полиции, но могу сказать с полной уверенностью — участие эстонцев в расстрелах еврейского населения исключается. Следует опираться не на эмоции, а на факты.

— Мне хотелось бы вернуться к вопросу о памятнике легионерам СС…

— Ну а мне бы, если честно, не хотелось.

— Понимаю вас.

— Нет, дело не в этом. Мне кажется, что наша беседа принимает несколько странный оборот. Но еще раз хочу подтвердить, что отдаю должное жертвам советского народа во Второй мировой войне. Я хотел бы, чтобы и вы, и другие россияне поняли: эстонцы не сражались принципиально за режим фашистов, они надеялись восстановить независимость Эстонии. Наша маленькая страна потеряла 200 000 человек, и половина из них погибла в нацистских и советских концлагерях. Когда в России нас поймут, сразу откроется дорога для развития добрососедских отношений.

— Разрешите последний вопрос, господин Президент. Можно ли оправдать абсолютно любые действия тем, что они совершены во имя восстановления независимости страны, в том числе и участие в войне на стороне людоедского режима Адольфа Гитлера?

— Разумеется, нет. Поэтому и я, и все эстонцы никогда не были и не будем на стороне фашизма. Мы всегда прекрасно понимали, что гитлеровская Германия ни за что не восстановила бы независимость Эстонии, поэтому эстонцы и не поддерживали нацистов в их амбициях и стремлениях. Хочу сказать вам — нам следует искать не те вещи, которые нас разделяют, а те, которые нас объединяют. И, выражая почтение жертвам войны, нельзя забывать, что у нас забрали возможность восстановить свое государство. Позиции России и Эстонии должны сближаться, чтобы мы уменьшили непонимание друг друга.

— Это замечательные слова. Но, после того как вы отказались приехать на столь знаменательную для России дату, сблизиться будет довольно сложно.

— Я смотрю на это более оптимистично — у России и Эстонии масса общих интересов во многих сферах, и я получил этому подтверждение на недавней встрече с Владимиром Путиным. Для России крайне выгодно сотрудничать с Эстонией, потому что теперь можно активно использовать возможности членства нашей страны в ЕС. Не надо сразу все воспринимать в штыки, просто попытайтесь нас понять.

— Мы пытаемся. Но это трудно.

— И нам трудно. Однако давайте все-таки попытаемся.